– Она выходит из «Горизонта», – докладывает Колян. – Садится в такси. Едет в центр.

– Скорее всего, в «Подиум» – говорит Кот.

– Да, точно. Оказывается, тут сегодня распродажа.

– Ну, распродажа так распродажа. Тебе-то что?

– Можно я отойду, чебурек куплю? И попить?

– Ни есть, ни пить, ни жрать, ни ссать! Как раз так и упускают объект!

Колян недовольно бурчит.

Время от времени на связь выходит Комар.

– Ну, что? – мирно спрашивает он. – Сколько можно ждать? Куда выдвигаться?

Он и по телосложению мелкий, как комарик. Кот мог бы его заглотнуть в два приёма. Но ещё его так называют потому, что оружия у него настоящего нет – малокалиберная винтовка с самодельным глушителем и малокалиберный спортивный пистолет, тоже с глушителем… То есть Комарик жалит, как комарик. Но насмерть.

Когда заходит об этом разговор, Кот снисходительно похлопывает его по плечу и говорит:

– Ничего, ничего, обзаведёшься целым арсеналом, вначале наработать авторитет надо, чтобы клиентура пошла…

Но Комар отмалчивается, это молчание и угрюмый вид Коту не нравятся. Значит, чувствует, что ни авторитета, ни клиентуры не будет: он расходный материал, и ждет его мать-сыра землица… Хотя, с другой стороны, он уже троих исполнил, значит, стал на рабочие рельсы. А раз так, то, скорее всего, и дальше будет работать правильно. А там, как фишка судьбы ляжет: может, и обойдется, может, жить останется…

На связь выходит Колян:

– Она подружку встретила. Зашли в кафе «Мороженое». Ещё этого не хватало. Чем больше людей, тем хуже.

По существу, лишних людей в таких делах не бывает. Как говорят профессионалы: в земле всем места хватит. Хотя Коту такой подход не нравится, да и знает он: рано или поздно такие вещи заканчиваются, и заканчиваются они нехорошо. Причём степень этой нехорошести может быть различной – от пожизненного заключения до закапывания живьём в землю. Всякое бывало, всякое он видел. И сжигают заживо, и на куски кромсают…

Короче, Лис не знал, зачем он едет к этому Арсению Изольдовичу. Зачем взял нетабельный «ТТ», приспособленный для всяких «левых» дел, зачем положил в карман полиэтиленовый кулек… Может, чтобы заставить его продать картину? Это, конечно, святая воля художника – кому продавать свое творение, но если выбить ему зубы пистолетом, а ствол просунуть в самую глотку, то, может, он поймет, что когда речь идет о Ребенке, то все эти правила не действуют и он может засунуть их себе в задницу, а действуют совсем другие не сраные ваши правила, а законы семейной жизни, по которым он имеет полное право убить его самого, разорить и сжечь его дом и забрать портрет своей собственной жены!

Нет, покупка портрета тоже не тема для разговора, потому что уже в самом начале он может ударить его в рожу с идиотскими усиками, потом надеть на голову пакет… Да нет, он опять все перепутал: пакет взят совсем не для этого…

Да что это с ним? Зачем он оставил машину почти за километр до нужного места, в удобном, не броском месте, где она никому не мешает и совершенно не привлекает внимания. Следовало признаться хотя бы себе, что он действует как ограниченно вменяемый, с которыми за свою жизнь сталкивался достаточно часто.

– Всё, – докладывает Колян. – Мороженого поели, расцеловались, объект сел в такси.

– Ну, хорошо, веди дальше.

Кот не хочет особо приближаться к месту действия. Потому что в точке исполнения и ее окружности потом обязательно будут отслеживать переговоры, и хотя все аппараты и симки «левые», все равно это плохо: всплеск переговоров обнаруживает совсем не бытовой мотив.

– Едет в Зелёную балку, – докладывает Колян.

– Ну, всё, точно к Абрикосу.

Кот звонит Комару.

– Комар, ты где?

– Где, где? Кручусь вокруг Коляна.

– А что ты вокруг Коляна делаешь?

– Хочу ближе к месту быть. А он возле объекта. Мне объекту на глаза попадаться нельзя.

– А что, стыдно?

– Ладно, хватит прикалываться!

– Это я тебя развлекаю, – говорит Кот.

– Короче, я жду наводку.

– Объект едет к Зелёной балке.

– Мне что делать? Я жду инструкций.

Кот подумал. Вариантов, что конец маршрута будет другой, мало.

– Слушай, Комар. Девяносто пять процентов – объект едет к Абрикосу. Занимай исходную.

– Это я понял, – говорит Комар охрипшим голосом.

У Комара маленькая машинка, «Wolchvagen» – жук. Маленькая, но броская. На дела он её не берет, едет на старой «шестёрке» своего брата: короба прогнили, передние крылья проржавели насквозь. С одной стороны, в глаза она не бросается, а с другой – запоминается, что была такая вот рухлядь.

«Надо отремонтировать», – каждый раз думает Комар.

Он знает, где оставить машину. Место отработанное, потому что здесь объект бывает чаще, чем в других местах, или, во всяком случае, не реже. И людей здесь меньше, и работать удобнее. Дом Абрикоса стоит так, что к нему можно подойти и со стороны рощи, и со стороны балки. Место довольно глухое, хотя по нынешним временам такие дачи ценятся – шума меньше, а экологии больше, свежий воздух, птички поют и всё такое. Комар думал вначале забраться на дерево, но потом понял – не годится! Как с ветки целиться? Да пока слезешь, время пройдёт… Да и внимание можешь привлечь случайного прохожего: грибника, собачника, да мало ли кого…

Поэтому он заходит в балку. Он в черном рабочем комбинезоне, сапогах, с футляром для удочек. Продирается сквозь заросли кустарника и мелких деревьев, поднимается на противоположный высокий склон. Отсюда дача – как на ладони. Абрикос возится на веранде. Интересно, зачем он ходит всё время в этой идиотской феске? Ну, ладно, когда девчонки приезжают, то пыль в глаза пускать, но сейчас-то никого нет… Хотя он же ее ждет. Турецкий, расшитый золотом халат, феска, туфли с загнутыми носами – ему кальян курить на атласном диване, а он с чем-то возится…. Что он там делает?

Комар занял исходную позицию. Он присмотрел её заранее. Нетолстое дерево, сук, развилка на высоте человеческого роста, как раз удобно положить винтовку. В магазине пять зарядов. Пульки, конечно, свинцовые, слабенькие, но до двухсот метров вполне убойны. Тем более, он делает бритвой в округлом кончике маленький крестообразный надрез. При попадании пуля развернётся и начнёт метаться по телу, разрывая и наматывая на себя ткани, кровеносные сосуды, повреждая внутренние органы…

По сути, это пули «дум-дум», запрещенные Международной Конвенцией сто лет назад. Комар ничего этого не знает и про Конвенцию не слышал. Он придумал конструкцию сам: стрелял кошек обычной пулькой и переделанной. Оказалось, эффективность гораздо выше. Ну, что ж, сейчас посмотрим в очередной раз.

Абрикос возится с канистрой бензина. Зачем ему бензин? А-а, заливает электрогенератор. Да, в частных домах часто отключают свет. Когда вечером идёшь на улице, за каждым забором гудит: «У-у-у-у». Генераторы гудят. Но зато свет в домах есть. Мигает немного, конечно, но и телевизор можно посмотреть, и поужинать, и в бассейне выкупаться…

Сквозь двукратный прицел Комар наблюдает за Абрикосом. В принципе Абрикос в число заказанных целей не входит, но он нужен для естественности картины, которая называется «Убийство из ревности». К тому же он свидетель, а свидетелей оставлять нельзя.

Комара специально никто не учил ремеслу: всё взял из книжек. Одна, итальянская, похоже, в натуре написана киллером, и не каким-то там крутяком, отслужившим в спецподразделении или прошедшим специальную подготовку, а обычным парнем, овцепасом, которого мафия привлекла для одной ликвидации, второй, третьей, а дальше он сам пошёл. Комар запомнил его слова: если подойти к самому здоровенному, сильному, богатому и влиятельному парню и выстрелить ему в голову, он умрет точно так же, как и любой другой на его месте…

Кот думает, что ничего сложного здесь не будет, и Комар тоже дойдёт до вершин мастерства. Слышен сигнал автомобиля. Ага, приехали!